Volume: 9, Issue: 2
30/09/2017
30/09/2017
Ключевые слова: справедливость, социальный реконструкционизм, расовое неравенство, образование, холистический подход, дети
Аннотация: В статье рассматриваются взаимоотношения между школой, законом и социальной справедливостью с целью показать, что школа и закон являются фундаментом, на котором строится наше общество, и этот фундамент основан на равенстве. Высказывается предположение, что школы несут моральную ответственность за то, чтобы принимать во внимание социальный реконструкционизм, а суды – искоренять расовое неравенство. Более того, педагоги должны осуществлять целостный (холистический) подход в работе с детьми, т.к. преимущества такого подхода, несомненно, больше, чем просто развитие интеллекта. В статье отражена личная точка зрения автора, основанная на собственном опыте и на том, что автор называет моральным компасом. Этот компас указывает «верное направление», подсказывая, как поступить справедливо, и как проявить сочувствие к другим.
Меня направляют в жизни не религиозные чувства, а мой собственный компас, который указывает, как поступать «верно» – справедливо, проявляя сочувствие к другим. Я живу, осознавая несправедливость вокруг себя, но мои поступки должны быть движимы стремлением к социальной справедливости. Моя любовь к детям калибрует мой моральный компас и ведет меня вперед, когда я совсем отчаиваюсь. Я твердо убеждена, что следующее поколение будет лучше, чем предыдущее, и это утверждает в мысли, что даже невозможное возможно.
Последние двенадцать лет я работаю с детьми, подвергнувшимися сексуальному или физическому насилию. Некоторым из них всего несколько месяцев от роду. А некоторых я встречаю уже много лет. Человек не может оставаться таким, каким был, после того, как увидел детей, борющихся за свою жизнь или пытающихся выжить после травмы, или ребенка, шепчущего, что больше не хочет, чтобы его насиловали. Я тайком плакала в страстном желании, чтобы ребенок выжил после страшного насилия. Я плакала, когда одна мать не смогла исполнить свой главный материнский долг и не защитила свою юную дочь, позволив мужчинам за деньги насиловать ее. Я билась в истерике, проклиная нашу систему уголовного правосудия, когда та, бесцеремонно поправ справедливость, оставила преступника на свободе, благодаря уплаченным деньгам. Все это приводит меня в неистовство. Я пытаюсь поступать правильно по отношению к несовершеннолетним жертвам насилия.
Несправедливость существует в наших судах, аналогично тому, как она пронизывает насквозь все наше общество. Раньше я это не замечала. До того, как стать адвокатом малолетних жертв насилия, я была законопослушным гражданином, который вряд ли когда-либо зайдет в здание суда. Теперь мне не все равно. Мне не все равно, когда родители, способные позволить себе дорогих адвокатов, будут подвергнуты лишь поверхностному следствию и против них не будет выдвинуто никаких обвинений, хотя для меня их вина совершенно очевидна. Мне не все равно, что эти родители, скорее всего, белые. Мне не все равно, что все бесспорно указывает на расовое неравенство во множестве дел, открытых для расследования, и что детей не европеоидной расы, по всей вероятности, заберут из дома (См.: Racial Disproportionality in Washington State). Белый подсудимый заслуживает не менее сурового наказания, чем темнокожий. Но в реальности так происходит не всегда. Мне не все равно, что социально-экономическое положение семьи мгновенно отбивает у социальных работников и следователей желание быть беспристрастными: «Они богаты, дом чистый, дети кажутся хорошо ухоженными». Но когда социальные работники уходят, и наступает ночь, этих самых детей закрывают до утра в собачьих будках, лишая в качестве наказания еды. Меня это бесит. Я пытаюсь как-то изменить ситуацию.
Одна девочка по имени ДиДи поистине поразила меня, когда казалось, я уже не смогу ничему удивляться, но именно тогда, когда мне больше всего нужна была помощь. Девочке едва исполнилось 8 лет, и отчим стал неоднократно насиловать ее. К сожалению, такие случаи не редки в моей профессиональной практике. Во время осмотра экспертами судебной медицины все ее тело было истерзано, а вместе с ним и душа. В ходе ее рассказа девочку было почти неслышно, она сгорбилась и боялась смотреть кому-либо в глаза. Ее истязали больше четырех лет – неоднократно насиловали по ночам, по несколько раз в неделю, а собственная мать называла ее лгуньей каждый раз, когда девочка пыталась схватиться за спасительную соломинку. Как это часто бывает, на моем лице играли желваки, я качала головой в неодобрении и тяжело вздыхала. Я была рада, что она не могла меня видеть сквозь зеркальное рефлекторное окно. Но, несмотря на все, что с ней произошло, она продолжала любить своего отчима и мать. Они дали ей дом, хоть какую-то любовь и ту единственную жизнь, которую она знала.
Но ДиДи была сильной девочкой. Спустя год трудного следствия, нам, наконец, назначили дату судебных слушаний. ДиДи уже было 9 лет. Она уверяла меня, что готова, что может посмотреть своему насильнику в глаза и рассказать полному залу незнакомых людей о том, как ее жестоко насиловали 4 года. ДиДи медленно вошла в зал заседания, в котором было не менее 24 незнакомых людей и ее насильник, и дала свои свидетельские показания. В огромном свидетельском кресле она казалась маленьким гномиком со свисающими, не достающими до пола ногами. Позади нее был развернут флаг США, будто напоминая присутствовавшим о том, что в Америке есть правосудие. Эта хрупкая, беззащитная девятилетняя девочка смогла сделать то, что не под силу многим взрослым – рассказать незнакомым слушателям о своих глубоко личных и невообразимых ужасах. Благодаря ей г-н Сэмпсон, ее отчим, теперь отбывает наказание в тюрьме.
Но поразили меня не свидетельские показания ДиДи и не этот судебный процесс. Как ни странно, но я присутствовала на многих подобных процессах и видела многих девочек, подобных ДиДи. Поразительным было другое. Много лет спустя я получила по электронной почте письмо от ДиДи, где кроме слов благодарности, было еще и сообщение о том, что она планирует поступать в Университет Южной Калифорнии, чтобы изучать физику. Как раз тогда я была в безнадежном отчаянии, считая, что зло насквозь пронизало каждую частичку нашего общества, ДиДи напомнила мне, что даже самые глубокие раны затягиваются. С помощью своего биологического отца, опытных психологов и настойчивых учителей ДиДи бросила вызов судьбе, вопреки всем ожиданиям, несправедливо добивающих эту убитую горем жертву насилия, которую предала собственная мать. Как пишет Вирзба в книге «Путь Любви» (WayofLove), «когда люди помогают другим, открывая и выявляя их таланты, особенно тем, кого считали лишенными всяческих дарований, в результате выигрывает весь мир» (Wirzba, 2016, с. 168). Благодаря ДиДи я хочу продолжать поступать так, как надо и помогать детям.
Что помогло ДиДи разорвать цепи и сбросить опутавшие ее с детства оковы, в то время как другие, сталкиваясь с подобной судьбой, просто поддаются несправедливым в отношении себя ожиданиям других людей? Ответ прост – в ДиДи поверили. «Они велят говорить правду, а, скажешь правду, обижаются. Они двуличные: в глаза говорят одно, а за глаза другое. Не любят кого-нибудь, а сами притворяются, будто любят» (Януш Корчак).
Как бы я хотела, чтобы взрослые просто верили детям, когда те рассказывают о таких ужасных злодеяниях, но они чаще всего не верят, скорее всего, потому, что не могут даже представить, какие ужасные страдания можно принести ребенку. Или же боятся потерять близкого человека, дающего им кров и пищу. Некоторые взрослые охраняют эту тайну, некоторые пытаются убедить ребенка, что этого на самом деле не было, а кто-то советует ребенку: «Просто живи дальше». Взрослые учат детей всегда говорить правду, но, когда правда ставит их в неудобное положение, мы, взрослые, не знаем, что с ней делать. ДиДи помогли справиться с ее трагедией учителя, которые увидели в ней целостную личность и вернули веру в человеческое сострадание. ДиДи показали красоту природы, перенастроили ее моральный компас и излечили душу. Педагоги, как и призывал Сухомлинский, растили ум, сердце и руки ребенка в их единстве (Cockerill, 2016). ДиДи не добилась бы такого поразительного успеха, если бы в ее школе учителя были озабочены только ее интеллектуальным развитием. Ей нужны были люди, которые бы взрастили ее душу.
Мы должны постоянно стремиться к построению более справедливого общества. «Минуло восемьдесят семь лет, как отцы наши основали на этом континенте новую нацию, своим рождением обязанную свободе и убежденную, что все люди рождены равными» (Lincoln, 1863). Я свято верю в эти слова о Соединенных Штатах Америки, я верю, что каждый ребенок имеет право на обеспечение равных возможностей.
С помощью холистического воспитания мы призваны мотивировать детей рассматривать социальные проблемы как нечто такое, за что они также несут ответственность. Философия социального реконструкционизма нацелена на исправление нашего общества и искоренение таких его изъянов, как расизм, бедность или насилие (Lynch, 2016). Чем меньше в детях степень безразличия, тем выше степень их участия. Речь идет о том, чтобы зажечь в каждом ребенке искру стремления руководствоваться принципами равенства в каждом аспекте своей жизни. Учителя также призваны сыграть важную роль в этом процессе, инициируя на уроках дискуссии и обсуждения, добиваясь тем самым более глубокого понимания анализируемых событий и явлений (Pace, 2015, с. 45). Учителя могут выгодно использовать возможности обсуждения текущих событий, в которых проявляются проблемы неравенства, идет ли речь о бедности или расизме. Взрослые, ведите детей вперед, подальше от безразличия.
Еще один субъект нашего общества, тесно связанный с вопросами справедливости, – это наши суды. К сожалению, они не могут беспристрастно отправлять правосудие. Постепенно наши суды проникаются идеями социального реконструкционизма с инновационными программами, направленными на психологическое консультирование и работу с семьями. Но, несмотря на это, в наших судах до сих пор сохраняется высокий процент расового неравенства. Вот несколько шокирующих фактов: каждый шестой молодой человек латиноамериканского происхождения, рожденный в 2017, как ожидается, сядет в тюрьму; расовый разрыв между белой и темнокожей молодежью в местах заключения увеличился на 15%; почти шесть тысяч молодых людей отбывают наказание во взрослых тюрьмах (Rover, 2016).
Пора признать, что образование есть наш стабилизирующий фактор. Образование, начинающееся еще в дошкольных учреждениях, должно быть равным для всех. Мы не можем согласиться с тем, что богатые будут переезжать в хорошие школьные округа, в то время как бедные будут оставаться в школах для отстающих. Мы не можем согласиться с тем, что богатые будут получать качественное дошкольное образование, в то время как у бедных его не будет совсем. Пока мы не будем бороться за каждого ребенка, наши суды будут встречаться с еще большим количеством детей из бедных семей, обычно из национальных меньшинств, и неизбежно увеличивать неуклонный цикл расового неравенства.
Учителя, сосредоточенные на холистическом воспитании, и школы, прочно основанные на социальном реконструкционизме, могут способствовать искоренению расового неравенства. Необходимо вводить инновационные программы, такие как предлагает начальная школа Лесчи (Leschi) в г. Сиэтле. Вместо того чтобы уклоняться от обсуждения проблем равенства, администрация школы поддерживает их и считает необходимой улучшение ситуации с неравенством. Государственная школа Лесчи, в которой учатся дети различного расового происхождения, успешно внедрила у себя программы Монтессори и современную смешанную программу (Cornwell, 2017). Хотя сначала в школе началось с того, что только белых учащихся включали в программу Монтессори, учителя заметили недостающие пробелы и улучшили ситуацию. В результате, были объединены программа Монтессори и современные программы, и теперь школьники работают по объединенным программам (Cornwell, 2017). Программа Монтессори успешно зарекомендовала себя среди школьников, особенно детей из малообеспеченных семей, которые в начале года отставали от своих сверстников. Только представьте себе – школа с учащимися разных рас, где дети получают равные возможности!
По примеру начальной школы Лесчи нашим ювенальным судам необходимо реформироваться, чтобы искоренить расовое неравенство. Наши ювенальные судьи больше не должны закрывать глаза на откровенную несправедливость в залах суда. Реформа должна начаться в офисе прокурора. Вот некоторые шаги, которые они могут предпринять: снизить количество несовершеннолетних заключенных, поддерживать альтернативное образование, быть в контакте с общественными организациями и предлагать обязательное психологическое консультирование малолетних правонарушителей. Реформа означает пробовать все вышеперечисленное до того, как выдвигаются официальные обвинения, в результате которых на представителей меньшинств сразу вешается клеймо преступников. Просто необходима мощная система поддержки семей. Такая система может включать в себя адвокатов по вопросам пробации (условного осуждения, при котором осужденный остается на свободе, но находится под надзором сотрудника службы пробации), социальных работников и общественных организаций.
Еще до того, как дело передается в офис прокурора, полицейские участки могут внести свой вклад в искоренение расового неравенства. Это означает укрепление связей между полицией и местным сообществом. К этому относятся разговоры о скрытом предубеждении, которое часто присуще офицерам полиции. Затем необходима специальная подготовка полицейских, чтобы они научились распознавать эти предубеждения. А самое главное, это означает то, что офицеры полиции должны, наконец, направиться в микрорайоны и начать активно взаимодействовать с его членами, посещая культурные ярмарки, школьные мероприятия и общественные дебаты. Посмотрите в глаза темнокожих, латиноамериканских или азиатских детей и найдите в себе смелость не быть безразличными.
Я пишу эти строки далеко не в состоянии блаженной наивности, полагая, что я смогу искоренить бедность, расизм, психологические заболевания или ненависть. Я пишу это с любовью и надеждой ради детей. Я пишу это с верой в силу сообщества, способного прокладывать новые пути, предлагать детям свободу выбора, а не заставлять их идти по единственно возможной дороге, определенной им при рождении экономическим положением. Я пишу это, понимая, что моя любовь к детям будет отвергаться, подвергаться сомнениям и от нее будут отказываться. И все же я чувствую себя обязанной быть лучом света, ведущим их в темноте, несмотря на туман, затмевающий этот свет. Ибо из всех других причин главное, почему я это делаю, – это любовь.
Меня глубоко печалит уродство нашего мира, боль, которую намеренно причиняют детям, отчаяние родителей и несправедливость нашей системы правосудия. Именно то, что я являюсь свидетелем этого, заставляет меня отдавать свою жизнь служению справедливости. Я не могу игнорировать боль отчаявшегося или нужду человека, оказавшегося на обочине жизни. Я не могу сидеть сложа руки, считая, что эта проблема мне не по силам. Меня вдохновляет наша демократия и ее фундаментальный принцип равенства всех.
Сейчас, больше чем когда-либо раньше, я вижу нити несправедливости, пронизывающие каждый аспект нашей жизни, где дети, будто иглы, прошивающие все этими нитями. Мы можем и должны вести наших детей к вере в силу равенства. Мы должны относиться к нашим детям целостно, не отделяя их родителей. Педагоги, полицейские, прокуратура и судьи имеют возможность высвободить детей из оков бедности, бороться с существующими предубеждениями в отношении бедных и представителей меньшинств. Мы можем предоставлять нашим детям примеры представителей меньшинств, добившихся успеха, женщин, ломающих гендерные стереотипы, или состоятельных людей, которые смогли выбраться из глубокой ямы нищеты. Мы можем простить темнокожего ребенка, стоящего перед судьей, понимающего, что ему нужен наставник, образование или психологическая поддержка. Мы можем спросить самих себя, почему мы хотим остановиться у обочины рядом с латиноамериканцем, а не белым, перебежавшим дорогу на красный свет. Мы можем бросить вызов социальным нормам и отстаивать туалеты, открытые для лиц любого пола, чтобы они могли комфортно заниматься тем, что не стесняются делать гетеросексуалы. Мы можем найти в себе смелость сделать что-нибудь новое в школе.
Школа и закон – это основополагающие камни в фундаменте нашего общества. Пора начать заботиться о детях так же страстно, как это делал Януш Корчак. Пора ценить и любить нашу землю и ее граждан, как это делал Авраам Линкольн. Каждому педагогу необходима своя ДиДи, чтобы служить вечным напоминанием о том, почему он выбрал свою профессию, чтобы давать ему надежду и цель. Педагоги обязаны помочь каждому ученику правильно выставить свой компас, и, только делая это, мы можем рассчитывать на успех, на совместное движение вперед.
Литература
Home | Copyright © 2023, Russian-American Education Forum
